Традиционная час-пиковая толчея кольцевой станции московского метрополитена. Она ждала в центре вестибюля. Как мы обычно ждём? Скажете: по –разному? Да, конечно, но есть что-то общее. Она ждала, как и я лет 15 назад.

Спустившись с эскалатора, прошла в центр зала. Удивилась, что его нет. Посмотрела в телефон – все верно: эта станция, это время. Мимо медлительно, как пылесосы, прошла шеренга 4х патрульных. Молодые пацаны вальяжно рассматривали москвичек. Дошла очередь и до неё: блузка, короткая юбка, открытые лодочки – все для свидания. Ребята прошли дальше.

Я тоже рассматриваю: большие очки, торчащий из-под них носик, губы в досаде – рисуют портрет делового хомячка.

Патруль вернулся к знаку, завершив обход, и пошёл на следующий круг.

Она ещё раз огляделась, проверила телефон. Губы сжимаются все сильнее.

Пошла следом за патрулём, разглядывая каждую скамейку.

Вернулась к центральному знаку. Сколько надежд – через большие очки она рассматривала каждого спешащего и проходящего.

А я рассматриваю ее. Похоже – первое свидание, и она не знает его. Еще проход. В телефоне ничего не приходит. На шпильках, без чулок открытые крепкие икры. Еще несколько лет назад занималась спортом. Свидание? Но гулять будет неудобно. А в кафе вряд ли можно хорошо узнать его, не говоря уж о кино. Да и чулки уж тогда бы лучше… Зря, девочка, зря…

Прошло полчаса бессилия. Щечки надулись от безысходности: это уже не Хомячок, а Кролик из Винни-Пуха. Развернулась то ли для очередного рейда надежды, то ли чтобы окончательно уйти.

Сзади её обняли руки. Такая же офисная девочка-очкарик. Поцеловала и, припрыгивая от досады:

— Извини-извини-извини, я перепутала станцию.