– Деньги что ли принесли? Платное отделение – соседний вход!
– Я принес лучше: направление с двумя синими печатями.
– Синие – это всегда к нам.
– Сиииние! Даже мокрые – еще просохнуть не успели

В регистратуре приемного отделения клиники на Ивана посмотрели опасливо. Он сумбурно объяснил кто и откуда, и сразу попал на рассмотрение в кабинет зав.отделением Ф.Ф.Фикус. Фикус оказался не сморщенным и зеленым, а упитанным уверенным русским дядькой, с бородкой модной у лекарей 19 века. В направлении он рассматривал все кроме печатей.
– Ну что же, будем вас принимать, молодой человек.

Обследовав бумажку, приступил к обследованию Вани.
– Сколько лет?
– 32. – Иван задумался как будет встречать день рождения. – скоро будет 33.
– Надо же, какая самоуверенность.
– Опыт превращается в статистику
– Зря вы это конечно, зря… статистика ничего не значит, уж мы с ней постоянно работаем. – Иван не нашелся что возразить и завотделом продолжил опрос. – На что жалуетесь-то?
– Самолеты.
– Аэрофобия? Ну это к психологу гоу.
– Нет-нет. Самолеты налетели шум рев. Я себя потерял
– Горячая точка? Посттравматическое стрессовое расстройство. Это тоже к психотерапевту значит.
– Да нет же! Самолеты улетели, а я дар потерял.

Иван пожаловался, что даже приучится спать в берушах и даже приспособил мотошлем, но – дар пропал.
– И это парадокс: формально я здоров, формально даже не на что жаловаться, в поликлинике вон замерили децибелы в ушах в норме), но дара нет!
– И это вас так сильно беспокоит.
– А вы спрашиваете – на что жаловаться? Согласно определению ВОЗ Всемирной организации здравоохранения, здоровье это комплексный фактор, требующий благополучие физическое, социальное и эмоциональное. С эмоциональным совсем беда, а пока я по вам – врачам тут бегаю как вша, с социальным тоже все не очевидно становится.
– Ох уж этот ВОЗ. Как говорится, все уже померли, а воз и нынче там. Социальное – Это не к нам! Эмоциональное – тоже не по нашу душу. Давайте так – найдете в себе жалобу, примем. Нет – так нет.
– Так это вы должны искать!
– А не боитесь? Найдем не то, отрежем не там… У нас забесплатно только отрезать. Удлинять это уже как раз через платную дверь. А вы деньги, как я понял – не принесли. Кхе кхе.
– Я теперь боюсь только самолетов.
– Ну что же, будем вас обследовать. А летать никто вас тут не заставляет!

На самом деле угрозы «отрезать» оказались шуточными. Фикус отправил по врачам своего отделения. Иван попал в сказку непривычного внимания. Десятки докторов, а между ними его на коляске возили медсестры.

Вначале Ваня подумал что это де-жавю, те же таблички что и в поликлинике: Терапевт, Хирург, Невролог, Оториноларинголог, Офтальмолог, Уролог, Онколог, Гастроэнтеролог, Кардиолог, Эндокринолог, Стоматолог. Но вскоре почувствовал, что персонажи стали серьезнее, значительнее – как и полагается сюжетом любой игры. А потом добавились и специальные «логи»: Аллерголог, Пульмонолог, Андролог, Гематолог, Ревматолог, Нефролог. Под конец, видимо в наказание еще и Дерматолог с Венерологом.

Те протыкали его во все отверстия. Предварительно взяв подписи о не возражении. Расписки брали по любому поводу (словно боялись обвинения не только в изнасиловании, но и в простом ухаживании). Ему подумалось: теперь программы в смартфоне запрашивают разрешение то в контакты залезть то в галерею, так и доктора – то в попу то в глотку.

Вечером пятого дня, медсестра принесла прописанный комплект таблеток. По привычке Ваня спросил – где подписать?

Вообще заведение было серьёзным: больше всего уставал рука. Не столько от взятия анализов крови, а от очередных росписей: перед каждым внештатным контактом с него брали разрешение. Только после этого в нем оказался очередной палец очередного проктолога, рука уролога, и различные трубки как со стороны выхода, так и входа. Варьировались только длина и толщина.

***

10 дней его исследовали более глубоко и плотно чем в поликлинике.

Игорь Иваныч даже пожаловался, что в столь плотном графике Ивана – нет места для гостей. Но все же, прорвался к другу, а в палате пожаловался на спертый воздух, заставил устроить проветривание, а Ваню потащил на прогулку.
– Яблочек вот принес – с огорода.
– Спасибо, дядь Игорь, не надо – тут свой вишневый сад.

Их регулярно обгонял нарезавший круги скрудж-макдак в больничном костюме. Ваня постоянно видел его в окне, тот даже вытоптал тропинку вдоль забора. Кажется, он гулял в любое время при любой погоде. Только изредка останавливаясь на дозаправку созревших яблок.
– Ты когда к нам? Менты за тебя спрашивали – волнуются.
– А вечерами пичкают капельницами, таблетками и вниманием медсестр. Во все щели! столько секса, Игорь, у меня за всю жизнь не было! – перебивал хвастаясь Иван.
– Пора, пора тебя выписывать. У нас депутатик районный тут учудил…

Но Иван не слушал:
– Столько женского внимания у меня за всю жизнь не было! Не знал, что халатики так сексуальны. Думал это шутки. – только восхищался ролью больного.

Игорь расстроился, перекинул авоську с яблоками через плечо и сошел с прогулочного круга у проходной.

На утреннем обходе десятого дня, пришел сам Фикус:
– Ну что, пациент, как бы грустно было это признавать мне, но вы здоровы. Да, это вызов профессиональной этике. Но завтра мы свами расстаемся. Эллочка, распорядитесь подготовить документы для выписки – передал папку с историей болезни девушке.
– Как здоров?! Но вы же ничего не вылечили! Я не могу так вернуться домой.

Иван вскочил с койки, принялся надевать тапки, грозился дойти в угрозах до главврача, и не важно – на лифте или по лестнице.

Доктор же, не реагируя на бешенство – спокойно диктовал Эллочке:
– А вот сейчас мы наблюдает вспышку немотивируемой агрессии – психоз однако. Какое заключение по нему Зигмунтович поставил?

Взял назад папку, пролистал…
– Что-то я не понял… Он не был у Зигмунтовича?!

Эллочка через плечо рассматривала карту.
– Да, какой-то практикант в психиатрии отписался по нему.
– Сегодня же к психиатру. Сейчас же! Там еще посмотрим – куда его выпишут после очной ставки.

Повернулся к Ивану:
– Ну что же, пациент, вашими мольбами, но вы правы: вас еще не до конца исследовали. Хорошо, что вы уже оделись и в тапочках. Поднимайтесь на 15й этаж. Можно на лифте, можно пешком.
– Давайте лучше на каталке, для верности, Федор Федорович. – предложила Эллочка.

С двумя пересадками его прикатили к психиатру. Табличка на двери была однозначна:

Зигмундович Ф.М.

Постучали. «Проходите!». В кабинете на стенах висели яркие плакаты. Особенно запомнился Зигмунд Фрейд, с гроздью бананов на голове делающих его кудрявым. И прижимающий один маленький банан к верхней губе. Благодаря улыбке на плакате он стал похож на Эйнштейна.

И плакат с Юнгом, грустно смотрящим из пещеры на растущий от горизонта термоядерный гриб. «Вот уж, рождение новой жизни» – успел подумать Иван. Пока его не менее грустно рассматривал хозяин кабинета, затем встал, и включил чайник.
– Так-так… молодой человек. Как же вы ко мне пришли? Обычно сами ко мне не приходят
– Да вот – прикатили.
– На что жалуетесь?
– Да спросил сам себя – а не сходить ли мне к психиатру?
– И мнения как обычно разделились? – подыграл опытный психиатр.

Отщелкнул закипевший чайник. Эрзац-Фрейд отодвинул ящик стола и начал заливать его кипятком.
– Блять! Нервозно-болезненно воскликнул Ваня.
– Не переживайте, один из ящиков стола у меня под дошик. Это так сказать ланч в рабочий полдень.

Ваня все еще болезненно морщился.
– Кстати, вашу эмоцию часто можно прочесть на лице входящего.
– Не ожидал я такого в кабинете психиатра.
– Это тест такой. На готовность пройти основной тест. Давайте приступим.

Психиатр спросил:
– Чем отличается луна от солнца?
– Луна – спутник Земли, а Солнце – звезда.

На что психолог сказал:
– По классификатору такого-то… такая форма ответа – свидетельствует о форме дебилизма в народе именуемой «умничанием», или попыткой выдать сложный ответ за правильный. Ну ничего продолжим
– А что по-вашему не свидетельствует?
– Солнце днем светит, а луна ночью!
– Вы еще скажите, что Луна светит есть только когда на нее смотрят.
– Ваш комментарий лись поддтверждает классификацию. В простом тесте переход на солпсизм – однозначное «умничание». Не отвелкайтесь. Отвечайте не задумываясь. Сколько дней в году?
– 365!
– неправильно, нужно было сказать 365 или 366. Что лишнее из предметов: наволочка, простыня, пододеяльник?
– наволочка и простыня женского рода, значит – пододеяльник.
– неправильно! Лишнее – простыня, она одинарная. Что лишнее: нос, глаза или брови?
– глаза и брови парные, значит – нос.
– неправильно! Лишнее – брови, потому что это не органы!
Открыл карту.
– Так, осмотр подписываю.
– Я теперь вообще ничего не понимаю
– И это нормально. Реакция здоровая. Хоть и не здравая. Значит и вы – здоровый.

Но Ваня упирался:
– мне нельзя! Мне надо разрешить недуг
– разрешить я вам могу что угодно.
– вначале надо найти. я не хочу уходить. Мне нужен диагноз!
– «Боролся с собой. Победил» Хотите такой диагноз?
– Ладно я вас понял. – смирился Иван и встал. – Выгоняете. Уйду я от вас.

Зигмунтович с участием посмотрел на него.
– Ладно, мозгострадалец, переведем в палату номер 6

***

Палата «номер шесть» оказалась под номером 4-15. Единственный обитатель комнатушки вел себя как самоуверенный дембель:
– Ну привет, мой единственный. Тебя сюда поместили по двум причинам:

Во-первых видимо вышел 10-ти дневный срок твоего законного пребывания в больнице,
– Точно!
– а дальше за тебя не платят. А даже наоборот – штрафуют. Ты им нормативы портишь. Премии лишат, флажок снимут, а может и заведующего снимут.
– Да я сам их сниму! – после драки продолжал махать кулаками Ваня. Но дембель не слушал:
– Во-вторых, тебя перевели именно ко мне – а значит уверены, ты скоро отсюда сбежишь. Сам попросишься.
– Это что же? Ты за них?
– Я низачейный. Симбиоз – слышал? Им с меня польза, поэтому и мне тут жить дают.
– А зачем тебе тут жить?
– Ну ты же сюда зачем то добился поместиться? А вдвоем в палате не так широко помещаемся. Так что держись.

Правила простые. Видишь что на двери нарисовано?

Иван посмотрел… какая-то математика…. Так. Алгебра. О! преобразование матрицы.
– И не просто преобразование! Обращение в ноль. Так что это территория свободная от матрицы!
– И что это значит?
– А это значит что тут действуют простейшие правила: выбрось телевизор! Не можешь – вырви глаза
– Так нет в палате телевизора – что же сразу вырывать?
– Когда сбежишь отсюда, дома выкинешь. А пока – ходи-гуляй
– О! Так это ты круговую канаву вытоптал вдоль забора?
– Перебрать весь свой гардероб. – игнорировал комментарии хозяин палаты. – Оставить удобные, практичные, не вычурные натуральные вещи свободного покроя. У тебя шмотья столько – что до конца скучной жизни не сносить. Раздать лишнее. Никаких украшений: цепи, кольца, все это связывает энергии, блокирует свободный ток.

Иван подумал что и сам никогда ничего не надевал на тело. Но от самолетов это не спасло.
– Бросить пить, курить, есть мясо. – продолжал зачитывать правила колонии сосед.
– и вообще есть?
– и вообще Не есть в фастфудах. Вообще, нигде ничего не есть, кормить себя самим желательно живой пищей, ограничить углеводы, исключить сахар. Не жевать жвачку.
– а ничего что тут плитку не дают включать?
– тут кухня казенная, это не страшно.
– Я вообще яблоки с деревьев ем, бананы по 50рублей в Магните – в обед выхожу, да и столовая подкармливает. Там тоже можно что-то выдернуть. Сухофруктики. Компот когда без сахара.

Фруторианец задумался. Очнулся и продолжил инструктаж:
– Очистить ЖКТ. Желательно провести противопаразитарную чистку. Выкинуть излишества медикаментов. Я тебе покажу как таблетки сливать тайно. Йод и зеленка. Как в армии. Не ходить к врачам.
– а чего ходить к ним? Они же сами приходят.
– Вообще – перестать верить в болезни. Их нет. Не допускать никаких манипуляций с собой посторонним.
– Даже после подписей? Так все же – зачем тебе тут жить?
– Вопрос с подвохом, агент Смит. Во-первых, кому? Во вторых – тут это где? Третье – развеж это жизнь?
– Спасибо, мы только что прослушали мастер-класс по уходу от ответов.
– Но не всегда можно уйти
– От кредиторов что ли прячешься?
– А вам есть что сыскать, молодой человек?

Ваня не знал что ответить. Сосед продолжил:
– Начать разговаривать с телом. Сей божественный сосуд имеет свой голос и свое сознание, и всегда говорит, что ему надо и чего не надо. Научиться уважать его. Потребность в низковибрационной пище свидетельствует об искажениях в клеточной структуре. Наладить контакт с элементами организма. Подружиться с ними и давать им задания по очистке, восстановлению и преображению истинного организма. Не ходить с распущенными волосами. Волосы – это антенны, они собирают на себя чужие мысли и ненужную информацию. Распускать волосы только при общении с Высшими.

Поправил пучок волос, и резинку на бороде. Продолжил
– Ежедневно делать гимнастику, любой комплекс спокойных физических упражнений под медитативную музыку. Использовать аромалампу. Масла, раскрывающие различные чакры. Достаточно чтобы кожурки тлели.
– А пожарники не закроют?
– Надо знать график обхода. Гимнастика иногда переходит в глубокую медитацию (но это уже потом, когда вибрации высокие, оно само все происходит.
– Медитация, это наверное хорошо. Только где же эти вибрации взять?

Сосед не велся на нытье.
– Ежедневная прогулка 2-3 часа на воздухе, желательно вдали от матрицы. Общение с природой. Сосредоточение на дыхании. Прекратить посещать торговые центры, стадионы, демонстрации, прокуренные пивные и гламурные заведения. Избегать ненужного общения.
– Тебе-то придется со мной вынужденно общаться теперь. Ничего?
– Переживу.
– Навести порядок в комнате, в доме, на огороде. Вычистить все углы, все ненужное безжалостно выкидывать. Попрощаться со всем поломанным, разбитым, склеенным, не работающим, лежащим на антресолях, хламом. Что снаружи то и внутри. Починить все, что не выкинул. Краны не должны течь. Полюбить все, что вас окружает.
– И даже их?
– И да же себя, друг мой
– Простить всех и попросить у всех прощения. Всех, кто навязчиво возникает в вашей голове, как непрошенный гость, и начинает с вами внутренний диалог, хотя вы его не приглашали.

Ваня задумался о бывшем хозяине, о поликлинике. Накопилось. Еще полгода назад не мог даже представить, что будут проблемы с прощением.
– Через тройку месяцев, – не останавливался сосед, – осознаешь что кропотливо выколупывая искажения, сократились расходы. Значит, можно меньше работать.
– Да я и сейчас-то не особо работаю.
– А будешь это делать не потому, что никто на работу не берет, а осознанно. Перестать беспокоиться о своем возрасте. Перемести свое тело в ту точку сферы, где наиболее комфортно. И сообщи об этом своему организму. Перестань беспокоиться. Вообще. О чем бы то ни было. Никуда не спеши. Ты в вечности. Слушай ее. Не игнорируй то, что кажется пустячным.
– Ну-ну, попробуй, когда самолеты башню сносят.
– Башни-близнецы?
– Мою башню!
– Ну так, сам-то с башней и пришел?
– Перевели… Теперь ещё и голоса в голове – это, оказывается, плохо и надо лечить.
– Мне вот голоса снаружи больше мешают.
– Это ты про меня? Я могу молчать.
– Вряд ли. Что там в тебе нашли-то, молодой человек?
– Сложнее с тем что не нашли. А хирургу очень понравилась моя слепая кишка, так восхищался, так восхищался, слов нет. Как из учебника, сказал.
– Это же прекрасный комплимент! Всегда напоминай себе, что у тебя великолепная слепая кишка. Ведь важно не то, что снаружи, а то, что внутри
– Пожалуй да, а то хирург мог бы вырезать и будет снаружи.

Тут уже никто никого не режет. Сия комнатушка для безнадежных. Типа хосписа. Только мы типа хоспис сознания. Но только с их точки зрения. А по мне так – жизнь начнется лишь после смерти этого псевдо-сознания. Бабочка – это умершая гусеница.
– Это та бабочка, которая смотрит сон и снится?
– Сны мы будем ночью смотреть, а сейчас время прогулки. Пошли, маршрут покажу.